Tag: Воспоминание 2

103. кабинет непрозрачен. лабиринт давно съел бы его, но администратор умеет делать вещи, которые он не умеет, поэтому приходится мириться. путники, чей разговор слушает лабиринт, стоят на пороге.

— то есть ты не знаешь, зачем ему в центр? — спрашивает путник по имени Саари. она чёрная внутри, и если бы не администратор, она не могла бы здесь жить.

путник по имени Амадин мотает головой.

— разве тебе не интересно?

— если он тиран, то останется в Зале Тиранов, — пожимает плечами Амадин. — хотя я не думаю, что он тиран. обычно они разрастаются задолго до центра. а он обычный.

— да. обычный, — повторяет Саари. — ни меха, ни когтей, ни деформаций, ни механических частей, ни света изо рта. простой человек в самом центре лабиринта. тебя это не удивляет?

Амадин легкомысленно трясёт кудряшками:

— здесь же только добро. никто недобрый не смог бы сюда добраться.

— а с хорошим проводником? — спрашивает Саари и внимательно смотрит на него.

(заявлять действия в воспоминаниях нельзя.)

104. Саари и Амадин стоят у входа в кабинет. тот, о ком они говорят, ещё собирается где-то в глубине.

— я знаю эту породу, — втолковывает Саари. — ты не знаешь. Герман не знает. а я знаю. я сама… — она кидает в кабинет быстрый, острый взгляд. — послушай. он хочет сделать что-то злое. в лучшем случае — с тобой. а в худшем…

Амадин не верит ей. он так давно в лабиринте, что почти забыл о существовании дурных людей. где-то там, в Плохом мире или на окраинах — конечно, там хаос, ожесточение… но здесь, почти в самом центре!

но разве не он, Амадин, помог второму путнику сюда добраться?

мы помогали друг другу, увещевает себя Амадин. я вытаскивал его, но чаще он вытаскивал меня. и всё-таки за всё это время второй путник так и не назвал ему ни имя, ни цель, ни кем он был в Плохом мире. и он пропадал — иногда ненадолго, но был и тот раз…

— ты ошибаешься, — бормочет Амадин. — он не может быть плохим. он добрый, смелый и обаятельный человек.

— вы обо мне говорите? — выходит из кабинета второй путник.

(заявлять действия в воспоминаниях нельзя.)

105. второй путник спокоен и уверен в себе. в нём нет чёрной дыры. за его спиной, в кабинете, осталась тайна. он задерживает взгляд на Саари, и его улыбка на секунду пахнет кровью, но говорит он лишь:

— Герман ушёл. вернётся нескоро. сказал что-то про сеть в Зоне спокойствия. я не знаю, где это.

Саари кивает. двум путникам тоже пора идти. она отпускает их, потому что не может остановить. но стоит им скрыться за поворотом, как Саари выдёргивает из себя иглу. лабиринт неспособен очистить её, но администратор сделал так, чтобы он всё-таки немного сквозь них прорастал. Саари берёт ручку и пишет:

«я понимаю, что ты ему доверяешь. только такие и заходят глубоко. но он — не такой, как ты. он тебя использует. будь бдителен. -с»

потом она заворачивает в записку иглу. шарит по кабинету глазами, находит бинт, втыкает иглу в его сердцевину. так она почти незаметна.

нагнав двух путников, Саари суёт бинт Амадину:

— последний рывок бывает долгим. кто знает, как вас примет центр! да и тираны… так что возьмите на всякий случай.

Амадин принимает бинт с благодарной улыбкой, но сразу чувствует иглу внутри. он ничего не говорит второму путнику. он развернёт бинт позже, украдкой, достанет иглу, прочитает записку и перепрячет всё в голенище. второй спутник говорил, что ботинки — лучший тайник.

Амадин пока сам этого не понял, но зерно сомнения уже у него в сердце.

это конец воспоминания. действие возвращается к воклу.