- — такого не повторится, — говорит Амадин, когда они переваливаются через край рта и падают на каменный пол.
— уж надеюсь, — хмыкает второй путник. он относительно цел, хотя ноги его больны, а ботинки перемолоты в кашу. — тоже мне проводник — в яму свалился. а обещал-то…
— я не врал! я очень хорошо знаю лабиринт. но там, дальше. потому что внутри он постоянный, а на границе Плохого мира меняется.
второй путник достаёт из изодранного ботинка железный зуб с рукояткой. это не его зуб, и он не сам отделил его от владельца. обитатели Плохого мира продают такие зубы друг другу просто так, и лабиринту не нравится эта дробность. путник задумчиво смотрит на железный зуб и убирает его в карман.
— ботинок — отличный тайник, — отвечает он на незаданный вопрос. — всегда ношу в них что-нибудь полезное.
потом он стаскивает то, что осталось от ботинок, и без особого сожаления выкидывает кожаную кашу в рот-ловушку. Амадин провожает её взглядом:
— а как же ты дальше без обуви?
— уж как-нибудь, — усмехается второй и встаёт — не без труда, но Амадин этого не видит. — ты же сам сказал: впереди — только добро. что мне будет?
это конец воспоминания. действие возвращается к воклу.