- Амадин хлопает глазами, глядя на второго путника, и хохочет.
— ты чокнутый. и ничего не понимаешь. так нельзя. я тебя не придушу?
— ты же лёгкий, как пёрышко, — отвечает второй путник и уверенно упирается ботинком в шурудящие зубы. Амадин прозрачный, его сердце видно. он не прорастает дальше, потому что у него нет особой цели — он просто порхает туда-сюда по лабиринту. но у его спутника цель есть, и Амадину это нравится, хоть он самой её и не знает. так они договорились. чужие цели увлекают и тянут за собой, как пущенная стрела, к которой ты привязался! это захватывающе.
первые два шага по стене даются второму путнику легко, но потом зубы его замечают. они стекаются волной к его ботинку, шурудят, волнуются, шевелятся, кусаются. ходят вверх-вниз, размалывая кожу — сперва ботинка, потом ноги. мужчина скалится, но продолжает подниматься. он совсем непрозрачный, в него не проникает ни капельки лабиринта, даже когда нарушена его целостность. невозможно понять, что он в себе несёт. Амадин прижимается к нему щекой и старается не дышать.
(заявлять действия в воспоминаниях нельзя.)