Tag: Глава 2. Человек есть остров

69. ГЛАВА ВТОРАЯ

вы сидите на полу в полутёмном коридоре. штаны на вас потрёпанные, а рюкзак натирает. вы пахнете пылью. вы не помните, как вас зовут и куда вы идёте, но помните непонятное слово «мжирь» и то, что у вас есть очень важная золотая ракушка.

вы познакомились с некоторыми обитателями лабиринта (или путниками — вы не уверены насчёт Проходите Степановича) и обзавелись выводком маломеров, но слабо продвинулись в решении главной загадки.

впрочем… смотря что тут главная загадка! то есть кто! конечно, очень нескромно заявлять, что главная загадка в таком огромном и таинственном месте — это вы, но… вообще-то вы довольно загадочный. что у вас с головой? куда делось сердце? зачем вы шли в центр?

кто вы?

отвечать на эти вопросы вовсе не обязательно. у вас в сумке лежит записка, где недвусмысленно сказано: «иди в центр». вы сперва запутались и пошли наоборот, но могли бы сейчас развернуться и выполнить просьбу. конечно, вежливее всего было бы поступить именно так.

только… вам не очень нравится идея идти в центр, не разобравшись. вдруг ваши поломки такие серьёзные, что вы не справитесь с тем, что там ждёт? и это не говоря уж о том, что записки записками, но вы чувствуете нутром, что важнее всего в мире — золотая ракушка и мжирь. а вы даже не понимаете, что это такое.

если записку написали себе вы сами — а судя по почерку, это так, — наверное, можно быть немного невежливым и не послушаться сразу. вы же так не обидите никого, кроме себя.

беда в том, что вопросов всё равно слишком много. чтобы голова не шла кругом, лучше сосредоточиться на чём-то конкретном.

телефон наверняка отдохнул, и вы сможете сделать звонок. подсмотрев в бумажку, вы вспоминаете важные номера:

СПРАВОЧНАЯ — 010-012
АДМИНИСТРАТОР — 010-013
ЦЕНТР — 010-015

сейчас очень досадно было бы ошибиться и потратить звонок на что-то бестолковое.

вы решаете позвонить администратору и спросить, откуда у него три тысячи голов.

70. вы решаете позвонить администратору и спросить, откуда у него три тысячи голов.

разумнее всего начать расследование с головы. в конце концов, сердца у вас просто нет, а вот головой вы продолжаете пользоваться — но при этом с ней явно нелады. хорошо бы в этом разобраться! а прежде в справочной вам сказали, что у господина Администратора аномально много голов, так что он наверняка эксперт в этой теме.

вы набираете номер. трубку не берут так долго, что вы уже думаете, что телефон тоже сломался, и готовитесь повесить свою, когда на том конце раздаётся напряжённый женский голос:

— да?

— у меня вопрос про три тысячи голов, — от волнения вы забываете поздороваться. — или их больше?

собеседница молчит — опять очень долго. наверное, она где-то далеко. вы почти решаетесь не вполне учтиво её поторопить, как она шепчет — еле слышно и запинаясь:

— Герман? это ты?

голос её так натянут, будто вот-вот лопнет.

кажется, вы не Герман. ничего особо германового вы в себе не ощущаете. с другой стороны, не ощущаете и негерманового! как вообще понять, Герман кто-то или нет?

— где ты? ты опять заблудился? — как ни странно, в напряжённом голосе невидимой собеседницы слышно не раздражение, а… нежность? — ох. загляни под телефонный аппарат — внизу номер.

— 010-303.

— это же совсем рядом с кабинетом! а я-то по окраинам рыскаю… — она почти смеётся от облегчения. — вот что. никуда не уходи. я налажу сеть, я скоро буду… приду к тебе сама. просто жди. ладно?

— конечно, — соглашаетесь вы. — а даже немножко отходить нельзя?

если ваша невидимая собеседница где-то на окраинах, кто знает, сколько времени она будет добираться! а у вас всё-таки тоже есть дела.

— ты невоспитуемый, — говорит она, но снова не сердито, а ласково, как будто гладит вас по голове. — ладно. немножко — можно. жди!

и вешает трубку.

вам жаль, что вы не придумали повода спросить её имя.

вы решаете станцевать танец Амбивалентной Германовости.

71. вы решаете станцевать танец Амбивалентной Германовости.

и вновь вы изъясняетесь языком танца. этот, впрочем, вы назвали бы скорее интеллектуальным, чем чувственным. он призывает задуматься о сложности интроспекции.

впервые к вам обратились по настоящему имени — не случайному, из раздатчика, и не тому, что вы решили принять сами. и… вы ничего не почувствовали. значит ли это, что собеседница ошиблась и вы не Герман? или просто вы не умеете узнавать себя?

все ли в мире устроены как вы? знают ли все остальные внутри себя, кто они? или ваша растерянность — общечеловеческая, а не результат поломки?

как бы то ни было, вам необязательно оставаться на месте. если невидимая собеседница спешит к вам от окраин, пара десятков шагов от телефона вряд ли сыграют существенную роль.

вы решаете забрать пепел из мнемоскопа.

72. вы решаете забрать пепел из мнемоскопа.

это не пепел. это комочек тёплого золотистого металла с лёгкой радужной патиной. из такого же сделаны ключ, «UE» и странная загогулина у вас в сумке.

— бывшая благодать? — спрашиваете вы.

— БЛАГОДАТЬ НЕ БЫВАЕТ БЫВШЕЙ, — отвечают маломеры. — ГДЕ БЫЛА БЛАГОДАТЬ, А ПОТОМ НЕТ, ТАМ ЗОЛОТКА.

— а почему благодать потратилась на воспоминание, а на питание свиноотжима не тратилась?

— В МНЕМОСКОПЕ ВСЕГДА ТРАТИТСЯ.

— ТРАТИТСЯ!! ТРАТИТСЯ!! ТРАТИТСЯ ВСЕГДА!!

ах да. маломеров мало толку расспрашивать об устройстве лабиринта. поэтому вместо общих вопросов вы показываете ключ:

— и это — из золотки? то есть из бывшей… из того, что образуется на месте потратившейся благодати? но то, что образовалось у меня, — бесформенное. а это — вещь. получается, золотку кто-то собирает и делает из неё разные предметы? или они сами возникают?

— ГОСПОДИН АДМИНИСТРАТОР, — солидно сообщает Ммаломер. — ЕМУ НОСИМ.

вы с сомнением убираете комочек золотки в сумку. если честно, трудно придумать, чем он может вам пригодиться, а из мнемоскопа его рано или поздно забрали бы маломеры. но вам неприятно оставлять после себя бардак!

вы решаете слепить из золотки букву «М» и отметить ей Ммаломера.

74. вы решаете освежить карту.

ваша карта никуда не годится, на ней ничего не разобрать. вы достаёте маслице и старательно дорисовываете всё, что успели повстречать в лабиринте. теперь ориентироваться куда легче!

в процессе вы лишний раз убеждаетесь: старые пометки на карте сделаны вашим же почерком. (у вас их два — речь про второй, который проявляется, если вы пишете некоторое время.) и судя по всему, испортили карту тоже вы.

зачем? ведь по такой карте нельзя дойти никуда, кроме центра! если бы это были не вы, а кто-то другой, закралась бы мысль, что этот кто-то пытался вынудить обладателя карты идти только туда — и никуда больше. но вы, несомненно, так невежливо бы не поступили. даже с самим собой.

почерк у вас крупный и неаккуратный. пожалуй, он идёт тому немного лохматому путнику, которого вы видели в воспоминании.

вы решаете поискать дверь в стене справа.

75. вы решаете поискать дверь в стене справа.

искать её не нужно — она смотрит прямо на вас. в буквальном смысле.

когда вы подходите к ней ближе, висящий над раздатчиком глаз вздрагивает. зрачок в виде уже встречавшегося вам, но непонятного символа совершает какой-то геометрический танец. он осматривает вас с головы до ног, потом обратно до головы — и улыбается веками как губами:

— вам можно. проходите.

— Степанович? — невольно спрашиваете вы.

— Степанович уже прошёл.

с этими словами глаз прокручивается вокруг своей оси, так что зрачок ненадолго пропадает, и дверь перед вами разъезжается. за ней видно продолжение коридора.

вы как-то даже разочарованы. вам казалось, что тут будет загадка или головоломка. но лабиринт охотно вам открывается.

вы решаете ощупать гулю справа.

76. вы решаете ощупать гулю справа.

она шероховатая, будто сделана из камня, но при этом тёплая и болтается, как что-то живое. вы немного покачиваете её и размышляете, разумно ли совать руку внутрь, когда из гули высовывается лицо — человеческое, но крошечное, меньше вашего кулака.

— уходите, — недобро требует оно.

— Степанович? — ехидно спрашиваете вы.

— Пастинович. стыда у вас нет. тут люди работают.

после этого лицо пропадает, а вход в гулю сжимается. вам явно дают понять, что продолжения не будет.

какие маленькие люди! трудно понять, как в такую гулю может вместиться один человек — а уж тем более несколько. да ещё и работать там. но, конечно, это их дело — вы не будете никого осуждать за неконвенциональные размеры.

вы решаете просунуть нос в дверь, но целиком не проходить.

77. вы решаете просунуть нос в дверь, но целиком не проходить.

а то вдруг она за вами закроется!

коридор за дверью довольно пустынен, но пройти дальше не получится: ваш путь преграждают два существа. одно, небольшое и зубастое, щёлкает всем собой с громким цеканьем. другое, нежное на вид, взобралось на полку на стене и дрожит. на вас они внимания не обращают.

вы решаете сказать «мжирь» вслух.

78. вы решаете сказать «мжирь» вслух.

существа не реагируют. когда вы немного проходите вперёд, зубастое оборачивается к вам и цыкает.

— КЛЫЦ ОПЯТЬ ЗАХВАТИЛ ТЕРРИТОРИЮ, — сообщают маломеры.

вы замечаете, что сами они вперёд не спешат.

вы решаете обнять клыца.

79. вы решаете обнять клыца.

когда вы протягиваете к клыцу руки, он подпрыгивает, и его половинки смыкаются у вас на руке.

вы испытываете новое странное чувство, которое сложно описать. наверное, можно сказать так: ваша рука вдруг становится очень важной, и вам резко не хочется думать больше ни о чём, кроме руки, а вернее, даже не не хочется, а не получается, но при этом думать о руке тоже неприятно, потому что она теперь не рука, а раскалённый штырь. по запястью почему-то течёт маслице.

— я бы очень хотел, чтобы ты поскорее прекратил так делать, если, конечно, у тебя есть такая возможность!!! — задыхаясь, кричите вы клыцу, но он не прекращает.

вы решаете тоже обхватить клыца половинками своей головы.

80. вы решаете тоже обхватить клыца половинками своей головы.

вероятно, клыцы так приветствуют друг друга. вежливо было бы поприветствовать его в ответ по его обычаю.

но ваша голова не умеет так хорошо открываться! она вообще открывается довольно плохо — даже когда вы разговариваете, рот иногда шевелится не очень хорошо. вы пытаетесь, но вам удаётся только тыкнуть в клыца носом. он чуть-чуть шевелит половинками, и вам опять сложно думать о чём-либо, кроме левой руки.

вы решаете очень крепко обнять клыца при помощи стены.

81. вы решаете очень крепко обнять клыца при помощи стены.

не в силах использовать клыцевский ритуал, вы возвращаетесь к известному вам — объятиям. а поскольку левая рука у вас занята, обнимаете вы клыца при помощи стены. с размаху и очень крепко. потом отпускаете и обнимаете ещё разок. и ещё.

обниматься очень приятно! а судя по тому, как легко вам даются объятия, вы делали это не раз.

потом они невольно переходят в танец — вам, правда, уже сложно обдумать, как он называется, потому что думаете вы только «РУКА РУКА РУКА». но рука в танце тоже участвует! после очередного объятия вы взмахиваете ей, клыц разжимается — и по инерции улетает наверх.

нежное существо подскакивает и замирает, дрожа.

маслице льётся из руки рекой. вам уже необязательно думать только о ней, но ни о чём другом думать как-то не хочется — оно всё какое-то довольно неинтересное и вообще колышется, ну его.

падать и думать о руке.

82. падать и думать о руке.

РУКА РУКА РУКА. всё вокруг становится каким-то ненастоящим.

когда-то вы уже так лежали. не один раз. иногда вам кто-нибудь помогал. Амадин? похоже на то. но чаще вы справлялись сами. вспомнить бы, как!

вы пытаетесь как-то пролезть в воспоминания. но вы будто в каком-то душном мешке. он крепко застёгнут, и если вы продолжите ковырять, там что-то порвётся. сомнительно, чтобы это пошло вам на пользу!

РУКА РУКА РУКА.

хотя нет, не РУКА.

вы открываете глаза. Ммаломер осторожно вас разминает. маслице не перестаёт от этого течь, но мысли о руке совсем отступают. теперь вы можете думать нормально.

но как поступить с маслицем, вам придётся соображать заново.

вы решаете думать не о руке.

83. вы решаете думать не о руке.

хотя… если вдуматься… так ли надо вообще как-то поступать?

сейчас, когда мир такой туманный, немного проковырять мешок в голове проще, чем в обычное время. там наверняка найдутся какие-нибудь интересные мысли, а то и полезные. не разумно ли в нём поковыряться? но какими будут последствия, непонятно совершенно. а маслице продолжает вытекать…

действие решалось голосованием. голоса распределились почти поровну.

вы решаете поковырять мешочек в голове, но чуть-чуть.

84. вы решаете поковырять мешочек в голове, но чуть-чуть.

вы аккуратно ковыряете мешочек в голове, пытаясь понять, что бы сделали в этой ситуации… вы. выбраться головой из мешочка всё равно не получается, но как будто удаётся нащупать что-то через его ткань.

это что-то говорит вам: «срочно перевяжи руку, ХХХХХ ХХХХХХХХХХ!»

что ж, вы учтёте своё мнение! вы кое-как садитесь, залезаете целой рукой в сумку и достаёте всё нужное. моточком вы перетягиваете поклыцанную руку выше локтя, а с помощью «UE» отрываете от штанины полоску ткани и плотно обматываете. ткань пропитывается маслицем, но вскоре оно перестаёт течь. рука явно ослабела, но аккуратно пользоваться ей вы можете.

всё-таки у клыца очень интенсивное добро, вы с таким едва справляетесь. наверное, если он решит обнять вас снова, вы можете даже…

…что? почему так важно было остановить маслице? между прочим, пока оно текло, им можно было бы писать где угодно, не залезая в запасы. очень удобно! вероятно, клыц получил такой результат не специально, но нельзя исключать и того, что так он хотел вам помочь. а вы замотали всё тряпкой. эх вы!

впрочем, что сделано, то сделано. вы отрываете низ второй штанины (не будете же вы ходить в асимметричных штанах!) и осматриваетесь. клыц, кажется, начинает приходить в себя.

вы решаете повязать клыцу вторую тряпицу.

85. вы решаете повязать клыцу вторую тряпицу.

после такого крепкого объятия вы с ним почти как братья — вполне логично повязать ему тряпицу из второй штанины! сразу будет видно, что вы — два сапога пара.

вы хватаете клыца за хвостик и стаскиваете на пол. он громко брякается и слегка шевелит разными частями себя, но не цекает. может, он до этого цекал, потому что был ржавый, а маслице его смазало?

в любом случае, пока клыц не слишком активен, вы перематываете его тряпицей и повязываете красивый бантик. клыцу идёт.

вы решаете вежливо поздороваться с нежным существом.

86. вы решаете вежливо поздороваться с нежным существом.

— здравствуйте, — говорите вы, но оно не особо реагирует. оно перестало дрожать и осторожно тянет шею в вашу с клыцем сторону, но, кажется, ваша реплика тут ни при чём, а при чём лишь умиротворённость клыца.

— ЗЫСКАНЬ, — сообщают маломеры.

— она разумная?

— ОНА НЕЖНАЯ.

вы решаете попросить зыскань достать вам благодать.

87. вы решаете попросить зыскань достать вам благодать.

вы указываете на верхнюю полку и изображаете, как нюхаете цветок-благодать. зыскань удивлённо следует взглядом за вашим пальцем и берёт её хоботком. вы протягиваете руку. ещё более удивлённо зыскань смотрит на вас, наклоняет голову и чего-то ждёт. глаза у неё прозрачные как водица, и хоботок тоже чуточку полупрозрачный.

вы решаете станцевать танец Нежности и Вежливой Просьбы.